Алексей Пушков: «Трамп весьма одинокая фигура, хотя человек он сильный»
«По Вашингтону ходят слухи, что Пенс уже репетирует будущую речь на вступлении в должность президента.
Думаю, это злая шутка. Но в каждой шутке, как мы знаем, есть лишь доля шутки, остальное – правда», – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД сенатор Алексей Пушков. По его мнению, зарубежное турне не помогло Трампу укрепиться внутри страны и теперь все меньше республиканцев готовы сопротивляться импичменту.
В выходные Дональд Трамп вернулся домой, завершив свое первое турне в роли президента. Будучи вынуждена освещать его визит, американская пресса сбавила истерику и поток сплетен по поводу своего президента. Неудобно было обзывать его «исламофобом», как это было в феврале, пока Трамп обнимался с королем Саудовской Аравии. И неудобно было рисовать его в образе простофили, когда Трамп заключал рекордные оружейные контракты на сотни миллиардов, каковых США не заключали в своей истории вообще никогда.
Однако теперь за Трампа примутся с новой силой. Теперь главная интрига в том, сдаст ли его экс-директор ФБР Джеймс Коми? Смогут ли Трамповы враги использовать дневник экс-директора в качестве юридического основания для импичмента?
О том, сумеет Трамп все же нащупать опору внутри бюрократии или его ждет досрочная отставка, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказывает сенатор, политолог, бессменный ведущий телепрограммы «Постскриптум» (ТВЦ) Алексей Пушков.
ВЗГЛЯД: Алексей Константинович, первое зарубежное турне Трампа помогло ему хотя бы немного укрепить свои позиции дома? Например, после визита к саудитам обвинять его в исламофобии неудобно?
Алексей Пушков: Нет. Вот «Вашингтон пост» по-прежнему пишет: не поддавайтесь на хвалебные речи Трампа в адрес Саудовской Аравии и исламского мира. Трамп остается исламофобом. Но «Вашингтон пост» превратилась в один из боевых листков антитрамповской коалиции и доверять ее оценкам нельзя. Более того, по степени нетерпимости к другим взглядам и агрессивного отношения к иным позициям газета начинает напоминать «Фелькишер беобахтер» с той лишь разницей, что это рупор тоталитарного либерализма.
ВЗГЛЯД: Но после визита в Иерусалим его будет поддерживать израильское лобби?
А. П.: Во-первых, оно не монолитно. Отдельные члены этого лобби, занимающие крупные позиции в СМИ, в Конгрессе, в Госдепартаменте и так далее, участвуют в кампании против Трампа. Но это не значит, что у этого лобби есть консолидированная позиция.
Одна из причин плохих отношений Обамы и Нетаньяху состояла в том, что в Израиле Обаму с самого начала восприняли как противника политики Израиля – ставили в упрек его речь в Каире, упор на отношения с мусульманским миром, его обещание решить ближневосточный вопрос с учетом интересов палестинцев. На мой взгляд, Обама всегда был человеком, на 90% сотканным из пустословия, позером, влюбленным в себя демагогом. Все, что произошло на Ближнем Востоке, убеждало в правильности этого суждения. Ничего из того, что Обама обещал в речи в Каире, не состоялось. Кто-то может сказать, что ему не дали. Я считаю, что он всерьез и не пытался.
ВЗГЛЯД: И лобби играло против Обамы?
А. П.: Да. Все попытки примирить его с Нетаньяху ни к чему не привели. Но Трамп – другое дело. Он не дал даже риторического повода сомневаться в том, что является другом Израиля. Не говоря уже о том, что его зять – правоверный иудей, а его дочь перешла в иудаизм.
ВЗГЛЯД: То есть из этого турне никаких барышей Трамп домой не привезет?
А. П.: Этим турне он несколько отвлек внимание от внутриполитической повестки дня. Он добился крупного соглашения с Эр-Риядом по продаже оружия на 110 млрд долларов. Но это не снимает его главных проблем внутри страны. И сегодня то шаткое большинство, которое у Трампа есть в Республиканской партии, оказалось под вопросом. Часть республиканцев склоняется к тому, чтобы не сопротивляться импичменту, если будет повод, и привести на это место вице-президента Пенса – этакого классического политика из Огайо, который, в отличие от Трампа, готов играть по жестким правилам вашингтонского болота.
Бывали, конечно, случаи, когда вице-президент превращался в сильную фигуру. Но я видел и слышал Пенса на Мюнхенской конференции – он не произвел впечатления человека с новыми идеями.
Трамп предложил на выборах несколько сильных программных идей. Одна из них – борьба с террором: нужно расправиться с ИГИЛ в Ираке и Сирии. Программу Трампа критикуют, но она есть. Что сделает Пенс – непонятно. Тем не менее по Вашингтону ходят слухи, что Пенс уже репетирует будущую речь на вступлении в должность президента. Думаю, это злая шутка. Но в каждой шутке, как мы знаем, есть лишь доля шутки, остальное – правда.
ВЗГЛЯД: А если импичмента не будет? Трамп удержится, будет инерционный сценарий.
А. П.: Это будет, как говорят в США, «оспариваемое президентство». Над Трампом будет вечно нависать дамоклов меч так называемых «контактов с Россией». Опасность здесь состоит в том, что Трамп может попытаться выйти из положения за счет «маленькой победоносной войны». Это всегда помогает. У Клинтона после истории с Моникой Левински резко усилилось желание разбомбить Сербию во имя защиты прав человека. Трамп уже продемонстрировал склонность к таким действиям. Это удар по Шайрату. Это «Мать всех бомб», сброшенная в Афганистане. На мой взгляд, истерика вокруг КНДР во многом тоже вызвана внутриполитическими потребностями администрации Трампа.
Одна причина этой истерики – геополитическая: США нужно было разместить системы противоракетной обороны THAAD в Южной Корее до избрания там нового президента. Потому что новый президент – сторонник «политики солнечного света», то есть налаживания относительно нормальных отношений с Севером. Как создать ситуацию для срочного размещения ракет? Резко повысить уровень напряженности вокруг Корейского полуострова.
Однако вторая причина – внутриполитическая. Трампу надо было показать, что у него есть враг – враг, с которым он готов бороться. Ни Каддафи, ни Саддама Хусейна уже нет. Возможная логика Трампа: «Дайте мне врага. ИГИЛ – это слишком размазанный образ. У ИГИЛ нет имени. Кто? Ким Чен Ын – вот мой враг! Вот с кем я буду сражаться!»
Вот причины корейского кризиса. Я вижу три страны, за счет которых Трамп собирается выстраивать образ сильного президента: это Северная Корея, Иран и Сирия.
ВЗГЛЯД: А как к Трампу относится военно-промышленный комплекс?
А. П.: На мой взгляд, у Трампа с ВПК не конфликтные отношения. Этим военным концернам не нужно свергать Трампа – им нужно использовать его. Он сейчас добился крупнейшей оружейной сделки с саудитами – для них это очень хорошо. В Южной Корее разместил ПРО – тоже очень хорошо. ВПК измеряет каждое президентство числом военных заказов и заключенных сделок. Если это крупные сделки, то ВПК не будет подыгрывать идеям импичмента. Но и совсем не очевидно, что они будут Трампа защищать.
ВЗГЛЯД: А кто может защищать Трампа? Где его опора?
А. П.: Трамп – человек, который пришел к власти, не будучи обязанным никому, кроме самого себя. Как правило, президентов выдвигают кланы, а он точно не ставленник какой-либо группы. Он – человек, который отстаивает свои собственные взгляды. Беспрецедентная фигура в истории Соединенных Штатов, живая легенда в области предпринимательства и шоу-бизнеса.
Однако как человек абсолютно самостоятельный Трамп – с точки зрения логики власти в Соединенных Штатах – допустил большую ошибку. Трамп мог позволить себе быть свободным и считал, что сможет свою самостоятельность спроецировать на деятельность Белого дома. Трамп решил присущую ему модель поведения сделать основой своего президентства. Но Белый дом – это не просто небольшой особняк в центре Вашингтона. А положение президента – не просто результат победы на выборах. Это положение отражает взаимодействие самых разных силовых полей, влияний, интриг, клановых соитий и конфликтов. Важнейшая задача президента – найти относительный баланс между разнородными группами, которые влияют на власть, на общественные настроения.
Можно и даже нужно иметь врагов. Но необходимо, чтобы их число не составляло критическую массу, которая может поставить под угрозу само президентство. Можно восстановить против себя определенную часть СМИ. Но тогда надо опираться на другую часть СМИ, которая будет тебя защищать. Можно иметь конфликтную ситуацию, но тогда, когда есть хотя бы 60–70-процентная вероятность победы. «Да, – все скажут тогда, – это сильный президент, потому что он сумел выйти из конфликта победителем или, по крайней мере, с достойным компромиссом».
Трамп рассматривал президентские выборы как еще один вызов для себя. Он уже сумел приумножить состояние своего отца, построил один из самых великолепных небоскребов Америки, женился на одной из самых красивых моделей мира, стал телеведущим, а затем и крупным политиком. То есть он смог делать все, что задумал. И ему не хватало только одного – возглавить США. И президентом США, вопреки огромному сопротивлению, он стать тоже сумел.
Однако, на мой взгляд, Трамп рассматривал завоевание Белого дома как итог, как победу в крупной, но разовой политической операции. И как мне кажется, он не вполне ожидал, что на самом деле это только начало. Он оказался не вполне готов к тому, что президентом недостаточно стать, им надо еще и быть – каждый день, каждый час и каждую минуту и так в течение четырех лет. А это уже совсем другая задача – и исключительно трудная.
Против Трампа ведется активная кампания – и демократами, и средствами массовой информации, и большой частью вашингтонской бюрократии, и даже частью республиканцев. Имея против себя столь могущественную коалицию, Трамп должен был бы выстроить альтернативную коалицию. Трамп этого не сделал. Он действует в значительной степени как одиночка, опирающийся на ближайших членов семьи, на двух–трех близких ему советников и на тех конгрессменов и сенаторов, которые понимают, что импичмент в любом случае нанесет серьезный удар по Республиканской партии. Когда президента отправляют в отставку, это открывает путь к успеху другой партии. Например, когда Никсона отправили в отставку, было достаточно очевидно, что следующим президентом будет избран демократ. Так оно и случилось.
ВЗГЛЯД: Кстати, в Южной Корее только что этот алгоритм повторился. Там президент – представитель партии правых – был подвергнут импичменту. Внеочередные выборы тут же выиграл кандидат от левых.
А. П.: Естественно. Импичмент – это признание несостоятельности. Поэтому его поддерживает часть сенаторов и конгрессменов-республиканцев. Но в целом у него очень сложная ситуация. Она сложна и потому, что часть его администрации фактически выступает против ряда его программных идей. Это либо злонамеренная оппозиция, которая хочет его максимально ослабить, либо лояльная оппозиция, которая считает, что ему надо пересмотреть эти идеи.
Бюрократия его воспринимает как пришельца, буквально как из фильма Ридли Скотта «Чужой: Завет». Есть некий завет, что Трамп «чужой» и ему нельзя дать укрепиться. Феномен «Чужого» довлеет над Трампом. В Вашингтоне Трамп весьма одинокая фигура, хотя человек он сильный, безусловно.
ВЗГЛЯД: Но он пытается выстроить команду?
А. П.: Он пытается. Но эта команда очень разношерстная. Кроме того, она подставляет его и в силу невысокого уровня квалификации. Вспомните замечание Шона Спайсера о том, что Гитлер создавал «центры Холокоста». В итоге попал впросак, подставил Трампа.
ВЗГЛЯД: Если Коми открыто выступит против Трампа, обвинит его в препятствовании правосудию, может ли это стать поводом для импичмента?
А. П.: Нет никаких доказательств, кроме дневников Коми. Я считаю, что нет юридических оснований для импичмента. Когда готовился импичмент Никсона, то была масса доказательств – найденная аппаратура для прослушки, свидетели и так далее. В итоге вышли на президента. Что здесь есть? Записи Коми. Говорят: какая большая ценность, что Коми вел записи! Но записи он мог сделать позже, мог делать с умыслом. Насколько достоверны эти записи? Для импичмента этого недостаточно.
Но противники Трампа и дальше будут искать повод, юридическую зацепку для начала импичмента. «Русский след» пока не дает зацепки. Будут искать. Задача максимум – импичмент, задача минимум – связать Трампа по рукам и ногам, превратить его в символического президента.
ВЗГЛЯД: А что будет вокруг Украины при инерционном сценарии? Трамп только что проголосовал долларом против нее – лишил Киев бесплатной военной помощи. Вы по этому поводу заметили, что прежняя модель отношений Киева и Вашингтона закончилась. Кроме того, появилась опять же утечка в прессе о том, что в беседе с Лавровым Трамп признался, что Украина его «особенно не беспокоит».
А. П.: Она не входит в число внешнеполитических приоритетов Трампа. Позицию США по Украине Трамп унаследовал от Обамы. Если бы все зависело от самого Трампа, он бы, возможно, отказался от этого подхода. Но практически все, кто его окружает, занимают эту позицию. И Хейли, и Тиллерсон, и Мэттис. Он их сам назначил. Если бы он их не назначил, другие кандидатуры могли бы не пройти утверждение в сенате. Поэтому инерционно администрация Трампа будет проводить ту самую линию, которую проводила администрация Обамы.
Санкции против России сохраняются. НАТО насыщает своей военной техникой Прибалтику и Польшу и посылает туда военных под тем соусом, что это вызвано российской агрессией на Украине. Здесь тоже вряд ли что-то изменится.
Но есть и некоторые сдвиги. В частности, администрация Трампа решила перестать оказывать Украине безвозмездную военную помощь. Это не значит, что Украине перестанут давать деньги. Это означает, что деньги будут выдаваться в кредит – и Украина на каком-то этапе должна будет их отдавать. Таким образом, Украина остается союзником, но становится контрактным союзником, который должен выполнять определенную сумму условий. Это не означает отказ от поддержки Украины. Но одно дело – пытаться наказать Россию за ее поведение, и совсем другое дело – бездумно поддерживать Украину. Вот первое остается, а второе меняется, отношение становится более сдержанным.
Текст: Юрий Зайнашев
